О том, что в древние века люди не различали синего цвета, стало известно ещё в 19-м веке. Тогда британский ученый Гладстон обратил внимание, что в «Иллиаде», написанной в 8-м веке до н.э., и «Одиссее», созданной веком позже, море «винноцветное», железо — фиолетовое, а мёд описан прилагательным, которое могло означать и зелёный, и серый, и даже жёлтый или коричневый.

Он также посчитал, какие цвета встречаются в поэмах Гомера, и оказалось, что греческий поэт упоминал красный, белый, черный, жёлтый, зелёный цвета, но ни разу – синий. Выглядит странно, ведь Одиссей путешествовал по морю.

На основании этих исследований Гладстон решил, что греки были дальтониками. Но через несколько лет другой учёный Гейгер, изучив не только греческие, но и другие памятники письменности других народов, обнаружил, что и у них нет синего цвета. Например, в латыни вообще не существует слово «синий». А вот другие языки, которые стали развиваться на его основе, заимствовали его у германцев.

Историк Мишель Пастуро впоследствии обратил внимание на то, что несмотря на существование синего цвета в природе, человечество стало им пользоваться намного позднее. В древнем Риме, кстати, не было синих красителей, и одежду красили красным, а к синему относились негативно, считая его враждебным. Причиной тому было то, что этим цветом раскрашивали себя варвары перед сражением.

В средневековой Европе синий цвет также не считался престижным, поскольку самыми популярными, по религиозным соображениям, были красный, белый и чёрный.

Современным учёным удалось установить, что в том, что древние люди не знали про синий цвет, виноваты вовсе не их дальтонизм или религиозные предрассудки. Они убедились, что существует связь между различием цветов и языками. Например, в русском языке синий и голубой цвета обозначают разные слова, а в английском есть одно слово – blue, к которому лишь добавляют уточнение: светлый, тёмный, бледный. К тому же, русский язык оказался богаче в определении оттенков синего.